Снег над океаном [СИ] - Михаил Григорьевич Бобров

выглажены рукавами и штанами посетителей, так что блестели не хуже лакированных. Мальчишка из бара, ничего даже не спрашивая, выставлял на стол тарелки с шипящими кусками мяса, бутылочки с остро пахнущим соусом, выкладывал зеленые пальмовые листья, а поверх — золотистые лепешки с поджаристыми краями.

— Изучили здешние ваш вкус?

— Так видно же. Доктор, долг платежом страшен. Совет ваш нужен.

В прошлый раз капитан обращался просто на «ты». А сейчас официально. Терапевт напрягся, ожидая рассказа о болезни близкого человека, и прокручивая в уме список необходимых анализов и обследований, который обычно диктовал просителю в подобных случаях. Моряк не спеша обедал, и доктор тоже принялся есть, решив, что собеседник собирается с духом. Видно, сложный случай.

Но вот еда закончилась.

— Не будете болтать? Даже друзьям?

— Могли бы и не спрашивать.

— Предупредить обязан, — моряк надел собственную фуражку на растопыренные пальцы правой руки, посмотрел на нее, как будто впервые увидел. С моря пахнуло влагой; шевельнулись над загорелым лицом отросшие седые волосы капитана.

— Мне предлагают место на Танегасиме, — сказал моряк. — Знаете, что это?

— Остров-космопорт, возле Японии.

— Именно. Совместная программа. Мы, японцы, американцы, немцы. И Туман, естественно. Как писали в старых романах, «пружиной всему».

— Ну да, у американцев мыс Канаверал восстановлен, у нас Кап-яр, Восточный, да и на Байконуре целых три старта вроде бы дезактивировали уже. По крайней мере, говорили в новостях еще весной. Так что собственные программы у каждого есть и так, — сообразил доктор. — На Танегасиме, значит, общая.

Капитан коротко кивнул.

— Но вы же невыездной, — уточнил врач. — Секретоноситель. Или нет?

— Так я никуда и не выеду. Я от наших там буду. Просто не с военным флотом.

— А флот вас отпустит?

— Как ни странно звучит, с радостью, — каперанг почесал затылок. — Продвигать меня уже некуда. Крейсеров, кроме «Лазарева», больше нет, и получить эскадру мне не светит. Нет у нас эскадр. И пока что строить не планируется. Разве что лет через надцать, на основании технологий Тумана. Только против кого? Папуасов теперь и так задавить можно. У серьезного противника имеются такие же корабли Тумана, как и у нас. А после Роанапура в лояльности русалок не сомневаются даже последние придурки. Не мы одни можем говорить девочкам ласковые слова… Так зачем теперь сыпать деньги в боевой флот, если приличный Туманник может разнести его в клочья? Как это и произошло с нашим флотом в последней войне. «Лазарев» единственный уцелел. Ну, кроме совсем уж мелочи.

Командир уцелевшего крейсера хмыкнул:

— Зато адмиралов, контр-адмиралов осталось… Ну, понятно?

— И какого же совета вы хотите от человека, вдвое младше себя?

— Умного. Руку Абдул-Мамеду вы же пришили?

Доктор вздохнул.

— Пришил Айболит-Шайтан, под мудрым руководством Рицко-химе-сама, да будет милость Эйнштейна с ними обоими. Я там свечку держал да от пиетета дрожал.

— Но свежий взгляд мне все равно не помешает.

— Разве что в этом качестве, — сдался врач и перестал язвить. — Кем вас туда зовут?

— Руководителем комплекса «морской старт». Платформа, несколько судов обеспечения, по кораблю от всех участников для охраны. Если я предложение не приму, то все равно буду на своем же «Лазареве» охранять их. И кажется мне, что до самой пенсии.

— Так вам перспективы интересны?

— И перспективы тоже. Напоминаю. То, что я сейчас буду говорить, лучше ни с кем не обсуждать. На Танегасиме летают русалки.

Доктор чуть не подпрыгнул: и правда, всем новостям новость!

— И как?

— Полный успех, абсолютный восторг. Единственно, при перестроениях корпуса в настоящем вакууме, не на стендах, многовато «серебряной пыли» расходуется. Не отработан пока процесс, разлетается в невесомости драгоценный материал. Сейчас почти все производство нанороботов на орбиту вкалывает.

— Да! — вспомнил терапевт. — Говорила же Такао, что научилась корпус из железа поддерживать, а нанороботов применять исключительно в необходимых местах. У нее даже бьющиеся чашки завелись. Обычные.

Каперанг посмотрел пристальней:

— Вы подушку Такао видели?

— Про нее что, весь мир знает?

— Ну, она же в подушку в фильме обнимала. А кого в рубку приглашала, тот подушку живьем видел. Но нас таких немного. Что же, доктор, вы не догадались, кто там нарисован?

Доктор задумался. Понял вдруг, что глаза у капитана такие же, как у дожидающегося операции Зацаренного: белое пламя, блеск расплавленного серебра.

— Вы догадались?

— Возможно, — моряк отложил фуражку на стол. — Корнет занят. Обо мне речь не идет. Позвоните, доктор. Ее номер вам кто угодно скажет.

— Если все так, почему… Почему речь не идет о вас? Первым догадались вы.

— Я действительно слишком… Опытный. Осторожный. Обычный. Остывший. Лед и пламя дают паровой взрыв. Болото и факел — вонючие метановые пузыри.

— А что вы собирались делать до моего совета?

— Жить. Продолжать выполнение своих обязанностей.

— Вы тоже цитируете Фадеева?

— Это какого же?

— Ну… «Разгром» который, «Молодая гвардия».

— И что, этот коммуняка, бухавший с Берией, оказался способен сказать что-то настоящее?

Доктор не нашел ответа. Заговорил о другом:

— А с чего вообще стали русалок в космос запускать? На жизнеобеспечении экономят?

— И это тоже. Но я тут недавно читал статью одного товарища. Фамилию не помню, звать Денисом. Он выдвинул гипотезу, что Туманный Флот — это такой посланец внеземной цивилизации. Само по себе не оригинально, правда?

— Не поспоришь.

— Да. Но был этот зонд-автомат устроен так, что в пути принимал с материнской планеты описание новых изобретений. И, соответственно, улучшал себя, пересобираясь на каждой промежуточной остановке. С учетом последних веяний науки и техники родной планеты.

— Я читал, — доктор скрутил пальмовый лист ровным цилиндром, — рассказ Генриха Альтова, «Ослик и аксиома».

— Вот, — капитан улыбнулся. — А в окрестностях Солнечной Системы связь пропала. У нас тут миллиарды пропадают, чего там тот радиоканал до Чакра Кентавра… Или, например, сбой операционной системы. Хотя исполнительные механизмы — ядра, жесткое подчинение Адмиралтейскому Коду — сохранились. Как внучкин компьютер. Мышка, принтер и микропрограммы биоса на месте, а вместо привычных «форточек» — богомерзкий пингвинус. Что межпланетному скитальцу оставалось делать? Собрал по тем образцам, какие увидел. Вот потому и ядер конечное количество: их только в заводских условиях родной планеты делают. Вот потому корабли Тумана и появились все разом. Отсюда и поведение, как у классической нейросети, с нарастанием компетентности. От прямолинейно-автоматических реакций, до сверхразума, в перспективе.

— А корабли почему? Не танки, не самолеты? Не бетономешалки с кофемолками, наконец?

— Ну, может у них планета водная. И суша для них, как для нас околоземная орбита. Дышать нечем, крылья-плавники опереть не на что.

— И теперь…?

— И теперь ненулевые шансы, что за пределами земной магнитосферы ядра Туманников уловят сигналы родной